я буду сидеть между ними с мыслью, что все они обожают меня, ловят мои жесты, жадно заглядывают в рот и открыто восхищаются.
в качестве острастки я придумаю новую извращенную игру и стану упиваться их обворожительно несчастной преданностью.
лишь бы чревоугодные пальцы не вцепились в стакан.
слуги из недр ада, которые жаждут моего греховного блаженства и затуманенного разума.
я вижу тебя насквозь и чувствую дрожь, которая раскатилась по твоему телу.
рывок и удушье. рывок и смерть.
осторожнее, я крадусь.

вспоминаю былой восторг от предвкушения дня рождения: за месяц строить планы, обсуждать это с друзьями, родителями, таять от нетерпения получить подарки, радоваться, что ты стал на год старше, на год независимее.
во взрослой жизни все куда прозаичнее и угрюмее.
сдать квартиру, найти работу, не убить пассию, не попасть к мозгоправу, не начать бухать, как скотина, наконец решиться съездить к тебе на могилу.
кекс со свечкой - отличный вариант.

зашел сюда.
чувствую себя французом, который наблюдает за вереницей эмигрантов.
и он не в восторге.

чем больше времени ты проводишь за изучением чего-либо, тем меньше его остается для бахвальства и мнимой покинутости.

в дверь постучала какая-то студентка, решил пойти открывать в том, в чем и сидел - трусах и футболке.
потом понял, что я буду смотреться не как сексуальный незнакомец, а как большой лебовски.

5 a.m.
бессонница.

это был один из тех снов, которые ты запоминаешь на всю жизнь.
в ряд стояли лазерные установки, крошечные шаттлы уничтожали по одной из них и улетали домой, на землю.
я стоял на огромной площадке, смотрел на ярко-красную, жгучую половину солнца и звезды, без скафандра ( видимо, это пасхалка от «завета» )
когда очередь дошла до нас, то капитан сказал, что вентиль не работает и мы не сможем улететь. мы погибнем в течение нескольких минут.
я так же продолжал стоять на площадке, на которую надвигалась пелена тени, и вдруг сказал :«я знаю это чувство».
капитан и штурман были позади.
поняв, что смерть неминуема, я стал истерично кричать и пытаться открыть вентиль руками.
в тот момент тьма поглотила нас и все, что смог ответить капитан, было :«это конец».
сильное удушье, слезы и умиротворение.
я увидел давно умершую родственницу, которая с неуместной игривостью танцевала по краю площадки с миниатюрной, резвой собакой, приглашая меня.
чувство спокойствия разливалось в чувство эйфории и безраничного счастья.
нет боли и тягостного ожидания конца, только освобождение.
мы прыгнули за край и стали удаляться в сторону открытого космоса.
тут я действительно понял, что умер, что вечный полет в никуда - это моя безвременная участь.
больше нет мира, больше нет ничего.
проснулся в поту.
радостный до безумия, что жив.

«Чтобы не быть, как все, нужно иметь смелость поступать, как все». И он купил контору адвоката.

теперь я и правда один.
в голове лишь бьется замыленная строчка: «суицид или стоицизм».
и я выбираю.
долго и тщательно, стоя между двумя невыполнимыми решениями, как в чистилище.
просыпайся, это новый день.