бело-синяя пачка сигарет, как покорная жена, преисполненная долга и гордости, следует за мной в любую точку бескрайней россии.
в ее бумажном горле лишь одна сигарета, наше общее дитя, бережно хранимое долгие месяцы в чреве погибшего дерева.
я называю ее «последней надеждой».
если вдруг несчастье заклокочет над ухом или душевная рана закровоточит, воспылает от яда, то под тяжелой рукой возникает никотиновая пилюля, безупречная в своих успокаивающих маневрах.
если что-то пойдет не так, то мое время на решение очередного каламбура увеличится.
нас никто не прервет.
я не позволю.
покинь ради меня небесную обитель, мне хватит и минуты, раздели со мной слезы радости и ноющей боли.
я очень запутался, и все мои трепыхания лишь сильнее раззадоривают демонов.
я ставлю палки в колеса и уничтожаю себя.
я лечу с обрыва и улыбаюсь.
с кем ты разговариваешь?
кто ты?
она смотрела на нас безумными, широко раскрытыми глазами и требовала таблеток: «вы хаваете таблетки? я тоже хочу! дайте мне»
мы переглянулись со знакомой.
она по-прежнему таращилась.
наконец я сквозь хохот смог выдавить, что это была жевачка.
«я видел, что противен ей. ем мясо. у меня нет бога. мне нравится ебаться. природа меня не интересует. я никогда не голосовал. люблю войны. от открытого космоса мне скучно. от бейсбола скучно. от истории скучно. от зоопарков тоже скучно»
«рассказывать про людей, которых больше нет, всегда трудно. а про женщин, умерших в юности, — еще труднее.они ведь навсегда остались молодыми…
а мы, оставшиеся жить, стареем.каждый год, каждый месяц и каждый день.мне иногда кажется, что я старею каждый час. и, что самое страшное, — так оно и есть»