бежевые обои, круглый угловой стол.
я гляжу на нее и в шутку говорю, что было бы неплохо принять душ. воодушевившись моей абсурдной блажью, она несется к хозяину однокомнатного гнезда. мне вручают желтое махровое полотенце и говорят, что мочалки трогать нельзя, а гели и шампунь в душевой кабине.
раздевшись, вдруг осознал, что опьянение улетучилось и я нагой отражаюсь в чужом зеркале. еще несколько минут я мял шкуру голубого ванного коврика, а потом включил воду.
вечное бегство в воды материнской утробы.
странно, но остальным обитателям мое решение не показалось необычным.
сушняк подступил неожиданно, прямо на выходе.
я жадно лакал из кружки, поглядывая на хозяина из-за керамического края.
его взгляд тоже терся об меня и задавал сотни беззвучных вопросов.
антон кричал о том, что ненавидит ментов.
мы с усердием пытались заткнуть полупьяное радио, особенно завидя плавно катящийся бобик.
я бесстыдно пялился на ночной город, будто впервые попал сюда: останавливался и тыкал пальцем в ранее незамеченные постройки, которые грибами разрослись между домов.
когда я счастливый и вдохновенный причалил к борту родной кухни, "медвежье ушко" решило доказать свой статус самых дерьмовых пельменей на территории рф и карабкалось вверх по пищеводу.
как истинный знаток дела, я ловко отделил таблетки от блистера и обхватил губами стакан с фильтрованной водой.
я снова канул в водоворот бессмысленности, и дохну от отсутствия общепринятых, да и любых, мотиваций.
беса загнали в угол.