сколь величественнен твой вавилон, столь же ничтожен.

наш преподаватель по общей психологии поет с нами высоцкого на паре, цитирует шекспира и играет на фортепиано.
но самое главное, называет нас котиками и малышками.
она чертовски напоминает мою бабушку.
потрясающая женщина, к которой я привязался мгновенно.

друг дарил мне плед с цитатами, собственноручно выбранными.
я сижу задницей на ницшевской, гласящей, что пока тебя хвалят, ты не на своей дороге, а на дороге, угодной другим.
это можно считать актом триумфа моей автономности?

весь день голову дробило слово «кверулянство», а сейчас — модус операнди.
сочетание презабавное.

еще эти джанки, орущие про «лсд безопаснее алкоголя», «травка полезна».
ой, пошли нахуй, овощная грядка, выросшая под эгидой аддикции.

я всегда презирал выхоленную натуру, приверженцев какой-либо культуры, до одурения мастурбирующих на свой наигранный образ.
невыносимо сидеть среди веганов, разглаживащих свои сделанные тараканьи усы, непременно в барбершопе.
театрально закатанные глаза, разглагольствования о религии, с упором на статьи в социальных сетях, придурковатая, вымученная в гримасах тщеславия, морда.
когда мы сели среди этого псевдоинтеллектуального сброда, мне перехотелось жрать этот пресловутый фалафель.
господи, помилуй, сделай меня слепым и глухим.
существо с лошадиным лицом и явными признаками старения обсуждало свои фотосессии и любовь к всему сущему.
оказалось, что это женщина.
я зажевал лепешку и понесся в сторону общепитов, где обсуждают ипотеки и молча гремят льдом в картонных стаканах.

чувствую и веду себя как старик.

в середине 90-х мои родители поехали в москву, чтобы купить им шубы.

купили одну дубленку матери и проиграли двадцать тысяч в привокзальном лохотроне.
уехали без шуб.

вчера тестировал человека при помощи сонди.
он ахуел, а я очередной раз убедился, насколько методика информативна.

хватит бояться.
держи себя в руках.

часто случается так, что я ничего не чувствую в отношении.
в отношении людей, событий, в целом вялотекущей жизни.
близкие названы близкими условно.
мы лежим рядом, мое тело твердое и напряженное или наоборот отвратительно сонножидкое.
я знаю, что должен целовать тебя с желанием, я знаю, что должен чувствовать тебя.
сжимаю губы, делаю вид, что сплю.
наши обиды сталкиваются лбами, следом немой упрек, атмосфера накалилась, энергия разрывает все живое и неживое.

ты одеваешься.
ты стоишь в прихожей.
ты целуешь меня.
ты смотришь разочарованно.
ты закрываешь дверь и уходишь.

я не умею любить.

она принадлежала к той стае полых и надоедливо дребезжащих манекенов, что ликуют при виде духовных заменителей и поклоняются подобным же пластмассовым, сделанным наспех, аналогам человека.

их существование - зрелище, доводящее до рвотных спазмов.

с профессиональным праздником меня!